По просьбам читателей «Новый караван» расширяет традиционную рубрику «Анатомия СМИ» и предлагает интервью с одним из самых узнаваемых телеведущих и репортеров канала «Россия 24». Он ежедневно работает в Москве с журналистами из Калининграда, его репортажи каждый день смотрят тысячи жителей Янтарного края и он, оказывается, постоянный читатель нашего портала. Читаем. Стас НАТАНЗОН в рубрике «Анатомия СМИ».
Корр.: - Стас, о вашей биографии достаточно мало известно, что для одного из самых известных ведущих страны необычно. Может, поделитесь, откуда ваши корни?
Стас НАТАНЗОН: - Родился я в Москве. По папиной линии несколько последних поколений мы - москвичи. А у мамы история семьи сложнее. Бабушка жила в Подмосковье, после войны познакомилась с вернувшимся с фронта украинцем, он лечился в госпитале. Уехали жить на Дальний Восток. В итоге мама родилась в Архаре, это небольшой поселок в Амурской области, на границе с Китаем.
Говорят, я на деда очень похож - только он был с густыми волосами (смеется).
Я его не застал. Потом мама приехала учиться в Москву - так и познакомились с папой. Невероятная история перемещений, как из фильма, но для советского времени - совсем не редкость. Это поражает, конечно. В общем, крови у меня намешано.
Корр.: - Частенько спрашивал и получал ответы у многих журналистов, что они не всегда хотели идти в эту профессию. Как складывалась ваша профессиональная карьера? Может, мечтали в детстве о чем-нибудь другом?
Стас НАТАНЗОН: - Журналистом я стал в 10-м классе. Выпускали школьную газету – «Суть дела». Но она выходила с переменным успехом - оказалась слишком конфликтной.
Сейчас кажется: какие там конфликты в школе. Ерунда. Но тогда у нас страсти кипели. А потом мы с другом вели радиостанцию. Нам разрешили во время обеденного перерыва что-то такое вещать в школьные динамики. В основном, подводки к музыкальным трекам. Чтобы ученикам и преподавателям было кушать веселее. И вот на большой перемене все бежали в столовую, а мы с моим другом Васей - в радиорубку. Но это все тоже недолго продолжалось.
Месяца через 2-3 так совпало, что с нашим классом учителя начали проводить беседы по «половому воспитанию». Тон бесед нам не очень понравился - мол, рано вам об этом думать. И мы вывалили это все на радио. Хотя беседы были довольно личными, закрытыми. В общем, перешли «двойную сплошную», нас прикрыли. Хотя никого не наказали.
Вообще, у нас было невероятное руководство в школе. К нам всегда относились как к взрослым - и позволяли, по крайней мере, попробовать все, что угодно. У нас даже парламент был школьный - из учеников и учителей. И вот этот парламент мог принять закон, например, что учитель не имеет права опаздывать на урок. А если опоздает - не может ставить плохие отметки. И что домашние задания после звонка задавать нельзя. И это все исполнялось - закон. Это нас всех очень многому научило.
В университете я сначала пошел не в журналисты - устроился стажером в одно из издательств, продавать рекламу. Но, как сейчас модно писать, #меняневзяли. Пришлось все же стать журналистом.
Корр.: - Что в профессии журналиста самое главное?
Стас НАТАНЗОН: - Думать, конечно. Как и в любой другой профессии. Уметь красиво излагать еще, но это вторично. Гюго писал, что красивая речь - это лишь отражение красивой мысли. Я согласен. Есть масса важных прикладных навыков, но их долго перечислять. Все они, так или иначе, связаны со способностью выстраивать человеческие связи.
Корр.: - У ведущего новостей в плане профессии, что должно стоять в приоритете: информация, установка руководства или личные мотивы в вопросах подачи информации?
Стас НАТАНЗОН: - У ведущего новостей довольно мало времени, чтобы выстраивать приоритеты. Новости валятся на «ленту» - ты их выдаешь. Но я не могу себя считать ведущим новостей. Действительно, я иногда заменяю ведущих по разным причинам. Но я все же корреспондент.
Корр.: - Бывает так, что ведущий новостей принципиально не согласен с тем, что ему говорит шеф-редактор. Как удается найти компромисс? Бывает так, что вы спорите с «шефом» или все воспринимаете, как есть?
Стас НАТАНЗОН: - У меня мало опыта именно ведущего новостей, поэтому не могу тут ничего сказать. В моем небольшом опыте ведения с шеф-редактором споров не было. Окончательный вариант текста ведущего пишет (или исправляет написанное) сам ведущий, если он способен на это. Ему отвечать перед зрителем. А дальше «каждый выбирает для себя». Но, как я сказал, опыта у меня в этом мало. В корреспондентской работе с «шефом» спорить не приходится вообще. «Шеф» от тебя, собственно, узнает, что и как на месте.
Корр.: - А у вас шеф-редактор женщина или мужчина, для многих это принципиальное различие, а для вас?
Стас НАТАНЗОН: - Этот вопрос был бы актуален, если бы я работал в постоянной бригаде ведущим. Я заменяю - бригады меняются. Разницы в работе с женщиной или с мужчиной я не вижу. Важнее конкретные люди.
Корр.: - Во многих случаях у ведущего бывают претензии к людям, которые пишут тексты. Всегда ли Вы с ними согласны? Как вы с ними общаетесь? Как складываются ваши отношения?
Стас НАТАНЗОН: - За текст, сказанный в студии, отвечает ведущий. Если не нравится - переписываю. Если текст подсунули прямо перед эфиром (а такое бывает, если что-то «упало» на ленты только что, только что прилетел сюжет и его с колес ставят в эфир) и он не понравился, а переписать времени нет, то могу покричать немного. Но я отходчивый.
Корр.: - Стас, отдельный вопрос, связанный со стилистами. Кто вас одевает и как? Бывают ли здесь разногласия?
Стас НАТАНЗОН: - Нет, тут все жестко - что дали, то одел. Армейская стилистическая дисциплина.
Корр.: - Вы, как известно, эффективно умудряетесь совмещать профессию ведущего новостей с профессией репортера. Где вам более комфортно?
Стас НАТАНЗОН: - Репортером, конечно. На мой взгляд, это самая интересная из журналистских профессий.
Корр.: - Стас, вы часто бываете в командировках, одна из них была связана с похоронами Фиделя Кастро. Поделитесь впечатлениями. А в целом какая из командировок была самая запоминающаяся?
Стас НАТАНЗОН: - Да, на Кубу мы полетели, как только узнали о смерти Команданте. Это была действительно интересная командировка. Мы проехали весь Остров Свободы, от Гаваны до Сантьяго-де-Куба и обратно. Работать на Кубе не очень комфортно, социализм. Интернет - по талонам. Очередь на аккредитацию - пол дня. Да еще и после 11-часового перелета. Но это все потом уходит. Остается ощущение того, что ты видишь историю: перед тобой уходит эпоха.
Так бывает часто. Когда над Синаем взорвали российский самолет с туристами, мы были там первыми из журналистов. Я летел обратно на военной «вертушке» и понимал, что мы только что сняли то, как мир для всех нас вдруг изменился. И все мы уже будем по-другому садиться в самолет, и по-другому отправляться в отпуск. Так же было, когда началась волна терактов в Европе. Мир меняется на твоих глазах. Остается лишь подобрать нужные слова, чтобы это описать.
Корр.: - Стас, я знаю, что вы любите добираться до работы на самокате. А вообще спорт много значит в вашей жизни?
Стас НАТАНЗОН: - Я люблю бегать. Освежает мысли. И очень помогает после длительных перелетов – почти всегда после долгих рейсов выхожу на ночную пробежку. Вообще, люблю заниматься спортом именно потому, что он расслабляет мозг. Но самокат - это не спорт, конечно. Просто способ быстрее добраться от метро. Иногда на велосипеде на работу езжу.
Корр.: - Что касается личной жизни. У профессионального репортера и ведущего новостей она вообще есть?
Стас НАТАНЗОН: - Есть. Но совсем непубличная.
Корр.: - А журналистика – это предел? Может, есть профессия, о которой вы мечтали и сейчас эту мечту можно осуществить?
Стас НАТАНЗОН: - У журналистики предела нет. О другой профессии никогда не задумывался. Разве что печь хлеб - хочу открыть пекарню. Может, лет через 30 придет время.
Корр.: - Спасибо.
Иван КНЯЗЕВ,
«Новый караван»
Фото с личной страницы Стаса Натанзона в Facebook
