Известный журналист, более четверти века корреспондент старейшей областной газеты «Калининградская правда», председатель наблюдательного совета Калининградского музыкального театра, член правления калининградского отделения Союза журналистов России… Он уже давно лучший, профессиональный, признанный, титулованный – Семен Григорьевич Кушнеров.
Аксакал калининградской журналистики, как сказали бы в Средней Азии. При этом он человек, не утративший скромности, не зазнавшийся, очень простой и доступный в общении.
Немного смущаясь, он смотрит на меня в ожидании вопросов. Строит фразы, старательно подбирая слова. Не потому, что трудно или не подготовлен. А потому, что настоящий, знающий цену слова журналист.
Корр.: - Сегодня Вы – известный калининградский журналист, спортивный комментатор, председатель правления калининградского отделения Союза журналистов России. Но ведь так было не всегда. С чего началась журналистика для Семена Кушнерова?
С. КУШНЕРОВ: - Я с детства мечтал о профессии журналиста. Мне казалось, что другой такой интересной работы нет.
Корр.: - Был чей-то пример?
С. КУШНЕРОВ: - Да, в школе у нас был учитель, преподавал немецкий язык. Участник Великой отечественной войны, он публиковал свои стихи в районной газете. Нам тогда казалось, что это что-то недосягаемое - журналистика! Его пример для меня был заразителен. Я бросил все: математику, физику, химию… И полностью переключился на русский язык и литературу.
- Потом была служба в армии. В 1954 году меня призвали из Гомеля на Балтийский флот. Служба проходила на Балтийской косе. Изредка я писал заметки в газету «Страж Балтики». Сейчас очень жалею, что не собирал их. Ничего не сохранилось «из раннего».
- Тогда заметка из нескольких строк воспринималась мной каким-то немыслимым достижением. Но позывов серьезно заняться журналистикой не было. После армии окончил школу милиции. Затем меня, оперуполномоченного по борьбе с хищением социалистической собственности, отправили служить в Знаменск Гвардейского района. Пока я учился в школе милиции, было не до творчества. Зато в Знаменске было столько фактуры – пиши не хочу.
- И я начал печататься в гвардейской «районке». Несколько заметок появились и в «Калининградской правде», и в «Калининградском комсомольце». Я сейчас в архивах нашел одну из них, в ней рассказывалось про моего коллегу из ГАИ.
- Потом меня избрали секретарем гвардейского райкома комсомола, затем перевели на партийную работу. А когда «разъединили» серп и молот, Хрущев отделил сельское хозяйство от промышленности, гвардейская газета версталась и печаталась в Полесске. И меня на бюро райкома партии избирают нештатным редактором гвардейской районной газеты, которая выходила в Полесске.
- Это было начало шестидесятых. Сельское хозяйство Гвардейска передали Полесску, а промышленность Полесска – Гвардейску. Невероятная была глупость. Редактором районной газеты был Алексей Анатольевич Лунин.
- Одна из сотрудниц, Мария Григорьевна Игруева, взяла надо мной шефство. Мне тогда было всего 28 лет. Под ее руководством я написал очерк. Спустя время, когда я уже оканчивал факультет журналистики высшей партийной школы в Ленинграде, за этот очерк на защите я получил «отлично». Два года я, работая инструктором отдела пропаганды гвардейской промышленной производственной зоны, сотрудничал с Луниным.
- Когда снова соединили серп и молот, поступила разнарядка по набору в партийную школу на факультет журналистики. Всего на пять вакантных мест. Без раздумываний, я сразу подал заявление и прошел собеседование в райкоме партии.
- В группе абитуриентов на факультет журналистики было двадцать человек, шестнадцать из них – профессионалы. Темнее менее, я попал в школу. Это была сказка!
- Нашими преподавателями были педагоги ленинградского госуниверситета, Театра музыки и кино, Института культуры… Когда дело дошло до практики, все предпочли проходить ее по месту жительства. Лишь один я решил попрактиковаться в Ленинграде.
- А рассуждал так: в Калининградской области мне придется прожить всю жизнь. А испытать все прелести столичной жизни - вряд ли такой шанс выпадет еще раз. И я подал документы на прохождение двухмесячной практики в ленинградскую молодежную газету «Смена».
- За моей подписью в молодежке вышли семь материалов. Практику мне засчитали на «отлично». У меня мог бы быть красный диплом, но из-за конфликта с преподавателем получился обычный, хотя все госэкзамены я сдал на пять.
- На тот момент не было человека счастливее меня: наконец-то осуществилась моя мечта, я - профессиональный журналист! Но партия проигнорировала мой диплом, посчитав, что я должен продолжить партийную работу.
- Спорить было бесполезно. Вскоре меня назначили заведующим отделом оргпартработы и сельского хозяйства гвардейского райкома партии. И застрял я на партийной работе аж на целых 14 лет.
- После четырех лет работы по партийной линии в Гвардейске меня перевели в Калининград, и здесь я дослужился до инструктора обкома партии. Но про районную газету не забывал. Публиковался там, но уже по спортивной тематике и под псевдонимами – Семенов, Григорьев.
- Но когда перешел на работу в обком партии, про журналистскую работу пришлось забыть. Ни о каком творчестве даже под псевдонимами не могло быть и речи. Не тот уровень. Вскоре мне предложили поработать секретарем райкома партии на селе. Меня такое предложение не радовало, хотя это для кого-то могло показаться очень привлекательным, потому как означало значительное продвижение по партийной линии.
- С другой стороны, у меня уже семья, две дочери, великолепная квартира в Калининграде, жена работает, все налажено. И вдруг – переезд куда-то.
- Тогда я обратился к Михаилу Ивановичу Шипаеву, который заведовал отделом административных органов, и попросил направить меня на работу в милицию. Мне зачли в стаж четырнадцать лет партийной работы, получил звание подполковника!
В памятном 1980-м году Семен Кушнеров занимал должность замначальника отдела охраны общественного порядка УВД Калининградского облисполкома.
Многие калининградцы помнят этот год, который был одновременно выдающимся для страны, и трагическим для любителей бардовской песни (шансона).
Это слова – сегодняшнего настоящего, вполне легального и открыто любимого многими. Но тогда были другие времена.
- Я осуществлял охрану правопорядка во время Олимпийских игр в Москве в качестве командира сводного отряда. За это получил орден «Знак почета». Под грифом «Совершенно секретно» меня и еще одного моего коллегу награждали у председателя калининградского облисполкома Владимира Николаевича Витковского.
Корр.: - Что-то отложилось в памяти с того события?
С. КУШНЕРОВ: - Единственное, что мне запомнилось, это… похороны Высоцкого.
За несколько дней до нашего отъезда на Олимпиаду я отвечал за охрану правопорядка на гастролях Владимира Высоцкого в Калининграде.
- На последнем концерте, а их он дал в Калининграде более двадцати, у него произошел срыв. Вместо песен он предложил зрителям диалог. Несмотря на то, что он очень интересный рассказчик, его освистали. Тогда он пригласил публику на свой ближайший концерт в Москве.
- И вот когда мы прибыли в Москву, мне на глаза попалась афиша спектакля «Гамлет» с Владимиром Высоцким в главной роли. Мы с товарищем пошли в театр. Там уже были толпы поклонников, а свободных билетов, понятно, нет. Хорошо, что мы были по форме, нас без проблем пропустили.
- Владимир Семенович сидел в кабинете администратора на батарее. Мы напомнили ему про концерт в Калининграде, про приглашение. Он вспомнил, объяснил, что очень охрип в конце гастролей. Я ему польстил: мол, столько концертов, конечно, большая нагрузка. А сам прошу лейтенанта быстренько купить программки для автографа.
- Высоцкий тогда только отмахнулся, мол, сколько еще встреч будет… Но я как в воду смотрел. Взяв программку, Высоцкий спросил: «Кому подписывать?» Я ответил: «Семену». И он подписал «Семену добра!» и расписался. Это была его «коронная» фраза. Он всем писал один и тот же текст.
- О встрече с Высоцким и спектакле я рассказал прикомандированному к нашему отряду подполковнику московской милиции. Через пару дней наш отряд подняли по тревоге. Когда мы прибыли по указанному адресу, ко мне подошел московский коллега и сообщил, кивнув в сторону кареты «Скорой помощи»: «Твой друг сегодня ночью умер!»
- Я подошел к санитарам, узнал, что Владимир Высоцкий скончался от передозировки наркотиками. Говорят, что после смерти Сталина это были вторые по массовости похороны. Люди с вечера пришли на кладбище. От июльской жары многие падали в обморок.
- На Ваганьковском кладбище я увидел весь актерский цвет столицы и Ленинграда, Марину Влади с сыном и маму Высоцкого. Но я знал, что большую часть толпы создавали сотрудники комитета госбезопасности. Честно говоря, мне было тяжело, находясь при исполнении, сдерживать любопытство.
- Главным по организации похорон был Иосиф Кобзон. На 9 дней он принес чемодан открыток с автографом Высоцкого. Я помню, взял штук 20 и в Калининграде почти все раздал. Это было очень редкое приобретение, ведь песни Владимира Семеновича были почти вне закона.
Корр.: - А что Олимпиада? Такое событие в масштабах страны! Неужели похороны Высоцкого по значимости и масштабности оказались выше?
С. КУШНЕРОВ: - На Олимпиаде мы охраняли тысячу иностранных гостей на двух секторах стадиона «Динамо».
Одетые по гражданке, мы сидели, смешно вспомнить, через каждые девять человек иностранцев. То есть на трибунах в международном секторе каждый десятый был сотрудником милиции. И у каждого из нас, как положено, был входной билет. Десять матчей – десять билетов.
- И вдруг заходит Лев Иванович Яшин! А у меня были конверты с гашеными марками олимпийских игр. Я спрятал их в фуражке. Когда появился Яшин, я попросил его поставить автографы на конвертах. После десятого конверта, знаменитого футболиста узнали иностранцы.
Они забыли про матч и бросились к нашей спортивной знаменитости за автографами. Я вдруг ясно ощутил, какой сейчас может разгореться скандал. Но, видимо, Яшин подумал о том же и, поставив пару росписей, удалился.
- Именно на Олимпийских играх я вдоволь напробовался настоящей Фанты и финского сервелата. На них мы проели все деньги.
- Помимо сектора, наш отряд охранял единственный центральный служебный вход и потому все были вооружены. Мимо нас, к примеру, проходил секретарь ЦК КПСС Михаил Васильевич Зимянин. Его мы встречали, открывали двери, козыряли.
Много было интересных встреч. Например, с журналистом «Калининградского комсомольца» Виктором Белоусом. Его направили в помощь телекомментатору Володе Перетурину.
ВРЕМЯ ЖУРНАЛИСТИКИ
Корр.: - Когда же в Вашей жизни закончилась и партийная работа, и служба в милиции, и началась работа журналистом?
С. КУШНЕРОВ: - После переворота ГКЧП в 1991 году партии не стало. Вот тогда я вспомнил про свой второй диплом. В то время «Балтикой» руководил Корней Андреевич Шперлинг. Он стал моим крестным отцом, потому что он меня рекомендовал в качестве пресс-аташе ФК «Балтика».
- Моя дружба с командой продолжается уже 26 лет. А в «Калининградке» меня тогда «пригрел» Леонид Егорович Родименко. За все это время я ни разу не был в отпуске!
- Нагрузка большая, а оплата… Я возил в Норвегию и Данию группу молодых журналистов. Зарубежные коллеги поинтересовались сколько получает калининградский журналист. Я прихвастнул: «Восемнадцать тысяч рублей». Они спросили: «В день?!». «Нет, - отвечаю, - в месяц». Перевели в их валюту, оказалось 350 рублей. А их зарплата на наши деньги составляет 300 тысяч рублей. А условиях их работы с нашими вообще не стоит сравнивать. Нам такого еще ближайшие 10-15 лет и не снилось.
Корр.: - Ну, допустим, компьютеры-то у нас для работы есть. А у Вас на столе – нет.
С. КУШНЕРОВ: - Да, я человек старой закалки. Я единственный пишу свои тексты от руки. Я вижу, сколько времени теряют в Интернете мои коллеги, играя, слушая музыку, переписываясь в соцсетях… Мне жалко их нервную систему. Не успевают прийти на работу, бегут к компьютеру, но не для того, чтобы поработать.
- Молодые специалисты после окончания нашего журфака, работать в газете не спешат, предпочитая пресс-службы. И работа не пыльная, и зарплата достойная.
Корр.: - Вы столько времени профессионально наблюдаете за калининградским спортом. Могли бы оценить его состояние в разные годы своей работы?
С. КУШНЕРОВ: - По существу большого спорта в Калининграде нет. Но так было не всегда. Расцвет был при советской власти. Она не жалела денег ни на спорт, ни на спортсменов. Сегодня областная власть не может достойно профинансировать ни одного спортсмена, чтобы он выступал на должном уровне. Поэтому почти все наши спортсмены, которые входят в сборные России в различных видах спорта, выступают двойным зачетом. То есть играют и в составе калининградских команд, и одновременно выступают за российские клубы. Легионерам платят хорошо.
Корр.: - То есть вы хотите сказать, что наша «Балтика» так играет, потому что игрокам мало платят?
С. КУШНЕРОВ: - Причин плохой игры «Балтики» много. Калининградский футболист в среднем получает 80 тысяч рублей. Это мало. Поэтому хорошие игроки к нам не идут. Хотя, возможно, в последнее время произойдут перемены в лучшую сторону: наш врио губернатора Антон Алиханов нашел деньги.
Говорят, теперь зарплата футболиста будет около 300 тысяч рублей. А еще должен быть квалифицированный тренер. У нас они меняются, как перчатки. И генеральный директор тоже должен быть квалифицированным. После Зиборовского таких не было. У нас абсолютно никакая инфраструктура. Ситуацию должен исправить новый стадион.
- «Балтика» единственный оставшийся в живых спортивный клуб. При Боосе у нас была и волейбольная команда суперлиги, и футбольный клуб достойно финансировался. Сейчас в «Балтике» произошла кадровая революция. С разрешения губернатора произошел «рейдерский захват», в хорошем смысле этого слова.
- Благодаря его связям к нам прислали квалифицированнейшего тренера, который возглавлял московский «Локомотив». Он уже пригласил восемь игроков со стороны. Если они изменят положение нашей команды в турнирной таблице, где сейчас от вылета нас отделяет только одна строчка, тогда им надо поставить памятник.
- Антон Алиханов пообещал им 120 миллионов. Но пока все в долг. Как у Ремарка - жизнь взаймы.. Команда улетела на Кипр в долг. Перелет на самолете – по гарантийному письму, гостиница – в долг, питание – в долг…
Корр.: - Вы уже давно известный и заслуженный. Что в заслугах?
С. КУШНЕРОВ: - Я долгое время был председателем калининградского отделения российского Союза журналистов. И де факто, и де юре. И сохранил его! Хотя попытки развалить путем создания альтернативной организации были. Во многих регионах получилось, где-то борьба продолжается до сих пор.
- Мы провели более десятка конкурсов журналистов, которые объединили пишущую братию региона.
- Профессиональных наград у меня множество. Но я признаю только две из них - орден «Знак почета» и медаль «За заслуги перед Калининградской областью». Ими я горжусь.
Корр.: - Спасибо, Семен Григорьевич, за интересную беседу.
Майя БЛИНОВА,
«Новый караван»
Фото из личного архива С.Г. КУШНЕРОВА
