Говорят, по-настоящему начинаешь о чем-то задумываться, «болеть» этим, когда это «что-то» коснется тебя напрямую. Я даже в страшном сне не предполагала, что на нашу семью обрушится такое горе - рак. И вот уже три месяца мы живем только мыслями о выздоровлении главы семьи.
За это время я узнала многое - то, как на самом деле работает наша онкологическая служба, кто эти люди - врачи-онкологи, алгоритм своих действий. Но самое главное: я поняла, что никого из тех, кто призван облегчать жизнь больных раком, болезнь не волнует больше, чем самого больного и его родственников. Вот почему родилась эта статья, а еще раньше, инициированный прямой эфир на радио «Балтик плюс».
ИСТОРИЯ БОЛЕЗНИ
Все началось банально. Сначала заболела миндалина слева. Муж, привыкший игнорировать слабые боли, не обратил на это внимание и решил перетерпеть. Когда появилась небольшая опухоль, а боль усилилась, пошел к терапевту в поликлинику по месту жительства. Там назначили лечение, которое положительных результатов не принесло.
Затем был курс лечения у лора, закончившийся направлением к лору-онкологу в диагностический центр областной больницы. Там сразу предположили рак и дали направление на анализы и обследование в поликлинике по месту жительства. Это было 26 июня 2016 года.
Как мне казалось, диагноз, пусть и предварительный, просто «кричал» о том, что анализ и обследование надо делать немедленно. Но нас поставили в очередь: биопсия - на 5 июля, УЗИ - на 17-е. Я была в шоке.
Человеку свойственно быть сильным задней памятью. И я помню, какие мысли и ощущения вызывает слово «рак», а особенно его стадии. Это - ужас, смертельный приговор с одной стороны, и муж, подавленный и растерянный, но пытающийся не показывать вида, с другой.
В семье как будто все замерло и затихло, даже малыши-внуки, казалось, все понимают. Все стараются говорить приглушенно, не попадаться лишний раз на глаза, замкнутые и неулыбчивые. В глазах и мыслях - один, но самый главный вопрос: когда и сколько еще? И вдруг - очередь, и без того невыносимое ожидание, которое может растянуться на несколько недель. Тот, кто с этим столкнулся, меня поймет.
Подняв вопрос первоочередности при обследовании онкольных на прямом эфире на радио «Балтик плюс», я поняла, что те, кто может решить его уже сегодня, хотя бы в части анализов и обследования, не будет этим заниматься. Не потому, что не могут или не хотят. Они просто не понимают остроты этого вопроса для самих больных и их родственников. Они ведь не болеют!
- Медицинское сообщество не готово подозревать в каждом пациенте онкологического больного, - просто объясняет такое равнодушие заведующий онкологической службой областной клинической больницы Михаил Серафимович ПОПОВ. - Обследование должно быть планомерным, неспешным, вдумчивым и полноценным. Должен быть поставлен правильный диагноз, должно быть правильно выполнено стадирование. Если при первичном осмотре больному ставят первую стадию, а после обследования - четвертую, это говорит не о быстротечном развитии болезни, а о неправильной оценке при первичном осмотре. Болезнь в процессе обследования не может перейти из одной стадии в другую.
- То есть врач ошибся? - спрашиваю.
- Врач не ошибся. Врач высказал свое мнение на основании неполного обследования.
В нашем случае врач, увы, оказался прав. Ну а если бы ошибся? А если бы при слове «рак» пациенту на приеме у такого врача стало плохо с сердцем? Где врачебная этика? Где вообще хоть малейшее чувство сострадания?
Не буду комментировать ответ Михаила Попова, потому что в свое время оценку состояния нашей онкослужбе уже дали врачи из НИИ онкологии им. Н.Н. Петрова в Санкт-Петербурге, где сейчас лечится муж. Именно там первично постановленная нам вторая, «переросла» в третью стадию.
Питерские онкологи нисколько не удивились, просто сказали, что из Калининградской области в НИИ приезжает самое большое количество онкобольных (правда, не могу утверждать, какая статистика имелась ввиду - по России или по Северо-Западу), у нас низкая онкопомощь, включая анализы и все, что с ними связано, низкий профессионализм, не на должном уровне обследование, которое надо полностью повторять уже в НИИ, неполное и недостаточное лечение из-за отсутствия необходимого высокотехнологичного оборудования.
Понятно, что калининградское медицинское сообщество в лице участников прямого эфира на «Балтик +» с такими выводами не было согласно. По их мнению, у нас действительно много онкобольных, но показатель не самый высокий, не занимает верхнюю строчку. А больных много от: во-первых, низкой грамотности населения, во-вторых, боязни узнать жестокий диагноз и, лишь в-третьих, от отсутствия необходимого количества врачей и специализированного учреждения.
- Нужна не отдельная очередь, - считает главный врач онкологического центра Калининградской области Александр Юрьевич КРАВЧЕНКО, когда я затронула больной для себя вопрос. - Должно быть отдельное учреждение, которое все свои силы должно бросить на лечение онкологических больных. Мы не можем убрать из очереди пациентов, у которых коронарный синдром, которые умирают от болезней сердца. У них риск умереть в ближайшей перспективе намного выше.
Судить, кому пройти раньше, кому позже, очень сложно. Поэтому нужно отдельное учреждение, оказывающее помощь онкологическим больным. Необходимо помнить, что сроки обследования, даты госпитализации - все это регламентировано определенной нормативно-правовой базой.
К сожалению, в реалиях не всегда удается ей следовать, но я уверен, что все работают для достижения установленных сроков и целей, чтобы помочь нашим пациентам.
- Тема строительства онокоцентра сегодня абсолютно понятна всем с той позиции, что его строить нужно в любом случае, - продолжает Александр Юрьевич. - Потому что нужно иметь в области, особенно учитывая ее географическое положение, клинику, которая сможет оказывать весь спектр специализированной медицинской помощи онкологическим пациентам. Но нужно понимать, что строительство онкоцентра - крайне сложный, многоэтапный процесс, требующий время, массу согласований, экспертиз и всего прочего.
Я думаю, что сегодня правительство Калининградской области, региональный Минздрав засыпают и просыпаются с мыслями о новом онкологическом центре. Постоянно проводятся совещания, ищется оптимальный путь, потому что бюджет строительства просто огромный (девять миллиардов рублей - прим. авт.), область не потянет такую финансовую нагрузку. Но то, что этому центру быть - вопрос закрытый.
ИСТОРИЯ ВОПРОСА
То, что в Калининградской области нужен свой онкологический центр, было озвучено еще в 70-х годах прошлого столетия.
- Была разработана проектная документация типового онкодиспансера, - поясняет мне по телефону Долатгерий Анатольевич ДАДЬЯНОВ, заслуженный врач РФ, отличник здравоохранения РФ, врач высшей категории, главный врач калининградского онкодиспансера с 1997 по 2009 год.
- Но в советское время денег не хватало ни на что, поэтому и не построили. Каждый год обещали: «вот-вот», «вот-вот», но, к сожалению, не свершилось. Я сам неоднократно поднимал этот вопрос на уровне министра здравоохранения. Меня успокаивали, отвечали, что вопрос решается.
Улица Иванникова,7 (бывшая ул. Монетная - прим. ред.). Этот адрес был известен многим жителям Калининградской области. Здание онкологического диспансера было отстроено еще в 1959 году. Сюда приходили и за консультацией, и за лечением.
- Первоначально там было 120 коек. Потом случился пожар, - вспоминает историю вопроса Заслуженный врач РФ, Отличник здравоохранения Лидия Ивановна ЧАШИНА. - Где-то к 2007-2008 году в диспансере осталась одна операционная. Хотя и врачи хорошие были, и прекрасно оперировали. Но оборудование, радиологическая пушка морально и физически устарели. Хотя на этой ржавой пушке люди до их пор получают лечение. Заменить ее невозможно. Для этого надо разрушить здание в центре города.
Лидия ЧАШИНА, Заслуженный врач РФ, Отличник здравоохранения:
Из-за смертности от рака молочной железы в России ежедневно становятся сиротами 47 детей. Воспитать сироту государству стоит очень дорого. Мам умирает много. Чтобы сохранить мам детям, давайте построим онкологический центр. Миллиард перекроет миллиард.
Здесь сделаю отступление. Онкоконсилиум областной больницы тоже решил, что в нашем случае мужу показана лучевая терапия. Мы к тому времени уже были наслышаны о «совдеповском» оборудовании и потому заранее решили, что если уж облучаться, то только на современном аппарате. К слову сказать, врачи НИИ онкологии в Санкт-Петербурге назначили свою схему лечения, в которой, пока, нет сеансов лучевой терапии.
- Химиотерапию пришлось вывести практически за пределы города, на окраину, - продолжает Лидия ЧАШИНА. - Ситуация сложилась ужасная. Больных после облучения возили в больницу рыбаков. Делали одну операцию в день. Потому что один анестезиолог и один операционный стол. В конце концов, по инициативе онкобольных было написано письмо на имя губернатора Георгия Бооса и полномочного представителя президента в Калининградской области.
Это была не жалоба, а зов о помощи, потому что все могут оказаться в такой ситуации. Вопрос сдвинулся с мертвой точки. Самым грамотным на тот момент было решение временно, до строительства нового онкоцентра, разместить онкологическое отделение (поликлинику и стационар) на базе областной клинической больницы.
Сегодня в больнице 68 специалистов онкологического профиля, несколько операционных столов, выделен специальный этаж для поликлинического отделения со своей регистратурой. Но! Первичная помощь оказывается не здесь. А специализированную помощь, ту, которая должна быть на высоком уровне, включая лучевую терапию, невозможно оказывать в областной больнице. Совсем недавно мы решили просить премьер-министра страны Дмитрия Медведева о помощи и объявили сбор подписей.
Только в День города Калининграда было собрано около трех тысяч подписей, а за неполный месяц - 6 тысяч. Эти списки вместе с письмом-просьбой ускорить строительство онкоцентра в области уже отправлено в Москву.
Понятно, что как представитель медицинского сообщества, хотя и занявшая позицию онкобольных, Лидия Ивановна ЧАШИНА не проговорила вслух очевидную причину того, в каком положении сейчас оказались и онкобольные, и сама онкослужба.
Избитую фразу знают даже те, кто далек от темы: «Боос и его министр Клюйкова развалили онкослужбу».
С этим не согласны многие, приводя в противовес целое стационарное и поликлиническое отделения при областной клинической больнице. Однако факт остается фактом: львиная доля онкобольных лечится за пределами области. А региональный Минздрав выделяет на это огромные деньги. Иначе это называется лечением по квоте.
Я не знаю, сколько государство тратит на один курс химиотерапии в НИИ онкологии в Санкт-Петербурге, который проходит муж раз в месяц, но я точно знаю ценники на проживание в гостинице до госпитализации, питание, на консультативный прием у врачей, МРТ, биопсию, УЗИ, анализ крови, на лекарства, которые врачи предлагают купить до и после курса.
Денег стоят не только медицинские процедуры, но и внимательное отношение врачей и медперсонала, очередность приема, скорость выдачи выписных документов. Страшно и больно смотреть на тех, кто такие траты себе позволить не может.
Хотя бы ради них и тех, кто вообще не может выехать на лечение в большую Россию, местным властям еще вчера стоило бы начать строительство онкоцентра.
А ВЛАСТИ - ЧТО?
В 2014 году бывший в ту пору замминистра здравоохранения Калининградской области Юрий Кондратьев обещал, что строительные работы на месте в пос. Родники Гурьевского района будущего онкоцентра будут начаты в 2015-м, а закончены - к 2018-2019 году.
Периодически этого вопроса касался и экс-губернатор Николай Цуканов, поднимая его перед столичными гостями, в силах которых было возможно решение этого вопроса. Не получилось.
На нынешнего врио губернатора Евгения Зиничева устно и письменно возлагались особые надежды: все-таки лицо достаточно близкое к президенту Владимиру Путину, а вдруг, удастся наконец-то услышать что-то более-менее внятное и обнадеживающее. Однако ответ был в стиле старшего товарища: «Отсутствие онкоцентра? Хорошо…».
После этого стало еще более непонятно: «хорошо», что нет центра, или «хорошо» - будем работать над этим вопросом? Как бы то ни было, фраза задела.
Многие журналисты местных СМИ пробовали оценить ее каждый по-своему, в соцсетях не перестают комментировать реплику врио губернатора до сих пор. Мысль о том, что в ближайшей перспективе центра не будет, и больные, и медики боятся произносить вслух, потому что она - самая очевидная.
Александр КРАВЧЕНКО, главный врач онкоцентра Калининградской области:
В текущем году от рака умерли 1500 пациентов. Диагностировано 1800 новых случаев. Это - больные, которые встали на учет и начали получать соответствующую терапию. Уровень заболеваемости в Калининградской области идет почти вровень с российскими показателями. Практически половина обратившихся за постановкой диагноза уже имеют запущенные формы заболевания. Причины - низкая образованность пациентов и низкая доступность помощи.
И этой своей реальностью пугает. Все силы и средства сегодня брошены на подготовку региона к футбольному мундиалю в 2018 году. И в списке строящихся объектов в рамках Чемпионата онкоцентра нет! А это значит, что в ближайшие два года вопрос вряд ли решится.
Понимают это и общественники, поэтому до сих пор ведется сбор подписей за строительство Центра.
А пока суть да дело, утопающие (читай - онкобольные) вынуждены спасать себя сами. Несмотря на то, что для консультации, обследования и лечения, по утверждениям медиков, у нас есть все.
- При областной больнице создано химиотерапевтическое отделение, - рассказывает зам. главного врача по онкологии областной больницы Михаил ПОПОВ. - Сегодня там имеются компьютерные и магнитно-резонансные томографы, УЗИ-аппараты, и т.д., чего достаточно для ранней и своевременной диагностики. Ни в лекарствах, ни в химиопрепаратах дефицита нет. Для онкобольных выделен целый этаж в поликлинике с отдельной регистратурой.
ИСТОРИЯ БОЛЕЗНИ.
(ПРОДОЛЖЕНИЕ)
Все красиво, на деле же нам пришлось столкнуться с полной неразберихой, циничностью, ложью и хамством.
После того, как стало понятно, что если мы будем сдавать на анализы в порядке очереди, то на повторный прием к лору-онкологу мы попадем не раньше середины июля.
Тогда на семейном совете было решено обследование и анализы сделать платно. Через три дня у нас на руках уже были результаты УЗИ и пункции.
«Срочно к врачу!» - было сказано нам, что мы незамедлительно и сделали.
В регистратуре выяснилось, что попадем на прием к другому врачу, наш принимал на прошлой неделе.
Нас это не смущало: медицинский полис позволяет выбирать не только врача, но даже медучреждение. Однако на приеме столкнулись с явным недовольством врача: «Зачем вы ко мне пришли? Надо было идти к тому врачу, который вас принимал». «Ждать еще неделю?» - возмутилась я. «Ну вы же растили эту болячку полгода!» - ответила врач.
При этих словах я даже возмутиться не смогла. Я - не врач, но я видела, как мучался от боли, бессонницы, от невозможности поесть муж. При этом, не выспавшийся и обессиленный, ходил на работу. Полгода он бы просто не протянул.
Разговаривать с таким врачом больше не хотелось. Встретились мы только после онкоконсилиума. К тому времени мы уже точно знали, что лечиться по месту жительства не будем. Предстояло любым способом добиться направления в Санкт-Петербург, где, по мнению лечащихся там калининградцев, онкология поставлена на должный уровень.
«Любым», потому что лечащий врач открытым текстом засомневалась, что наш случай попадет под квоту, мы же «болячку полгода вынашивали», а теперь смеем претендовать на высокотехнологичную помощь! «Как с вами тяжело!» - вздохнула онколор, убирая не понадобившееся направление к местному радиологу.
Из кабинета мы вышли с ксерокопией документа, в котором было сказано, что муж направляется на консультацию в НИИ онкологии им. Н.Н. Петрова.
Я долго крутила бумажку, недоумевая: неужели это - все, что нужно для поездки? Но задавать вопросы такому доктору больше не хотелось.
Михаил Серафимович ПОПОВ, заведующий онкослужбой, врач-онколог:
«Неизвестно ни одного случая, когда бы онкологический больной полностью излечился. Сейчас уже научно доказано, что онкология - это генетически обусловленное заболевание. Вызвано дефектом, возникшим в генетической структуре. Болезнь воспроизводится самим организмом и то, что делают врачи, леча онкологических пациентов, они, просто-напросто, убирают основные очаги, основные проблемные моменты, продлевая пациентам жизнь настолько, насколько это возможно. А полное излечение невозможно. Все пациенты рано, или поздно, если не погибнут, скажем, в катастрофе какой-то, не умрут от инфаркта или инсульта, они все равно погибают либо от прогрессирования заболевания, либо от вновь возникающих опухолей».
Несколько часов в Интернете я изучала вопрос лечения по квоте. В конце-концов поняла, что от нас просто-напросто отделались, как от ненужного, отработанного материала. Позже пришло и понимание того, что большего от врачей ждать не придется. И взяла ситуацию в свои руки.
К вечеру следующего дня у нас уже было не только как положено оформленное направление, но и дата консультативного приема в Санкт-Петербурге. Спасибо нужным людям и нужным номерам мобильных телефонов.
Но впереди предстояло самое главное: добиться от того самого лечащего врача исполнения своих функциональных обязанностей, а именно - подготовку полного пакета документов для консультации и обследования в НИИ: выписка из истории болезни, ксерокопия карточки, результатов всех анализов и обследований, стекла.
Одним словом, то, что она должна была нам вручить вместо отксеренного направления на консультацию.
Не знаю, кто и как этому поспособствовал (меня даже обвинили в том, что я нажаловалась главврачу областной больницы, хотя такого не было), но через четыре дня я получила нужный пакет документов из рук заведующей поликлиникой.
Сегодня позади второй курс химиотерапии. Пока результатами лечения питерские врачи довольны. Это обнадеживает и родных. Но я с ужасом думаю, что было бы с мужем, если бы я не имела таких возможностей? И каково тем, у кого их нет, и надеяться не на что и не на кого?!
Ответ был получен во время прямого эфира на радио «Балтик плюс».
ЧТО ДЕЛАТЬ?
В настоящее время региональный Минздрав разрабатывает трехуровневую систему оказания онкологической помощи.
- Эта система предполагает несколько звеньев, - рассказывает Александр КРАВЧЕНКО. - Доврачебное. Это создание 12 смотровых кабинетов и 10 межрайонных центров диагностики рака. Они уже работают, три из них находятся в Калининграде. О них знает любой участковый терапевт. И, наконец, уже работающее на базе областной клинической больницы онкоотделение.
Чудно! Осталось только научить специалистов, которым предстоит обеспечивать эту трехуровневую систему, до конца исполнять свои врачебные обязанности. Если, конечно, будет кого учить. Ведь сегодня ни для кого не секрет, что эти самые специалисты у нас в большом дефиците. «Иных уж нет, а те - далече».
- Кадров нет, - честно признается Михаил ПОПОВ. - А кадров нет и в стране! Укомплектованность, к примеру, патоморфологами составляет 35 %. А почему? Потому что не уделялось внимание этой службе. Всегда считалось, что она где-то на задворках существует.
- Не хватает кадров и в первичном звене, - дополняет Лидия ЧАШИНА. - Калининградская область находится за рубежом. Кругом границы. Поэтому не хватает врачей. При нехватке более 300 врачей, укомплектовать первичное звено, где и должны ставится диагнозы, сложно. Даже если хрустальный дворец построй, не узкие специалисты должны заниматься этим. Вся диагностика идет в первичном звене.
Если бы у нас было достаточное количество врачей, если бы у нас стояла очередь из специалистов, нам, пенсионерам типа меня, сказали: «Идите, отдыхайте, Лидия Ивановна!» А сюда придет молодой специалист с новыми знаниями, умениями и возможностями.
Не могу сказать за все первичное звено в Калининграде, но то, что и они плохо ориентируются в вопросе, у меня уже не вызывает сомнения.
Простой пример: после каждого курса химиотерапии в Санкт-Петербурге, муж должен здесь еженедельно сдавать кровь на анализ в поликлинике по месту жительства. Из регистратуры его отправили к терапевту, та сказала, что ошибка вышла, надо к лору, а лор отфутболила к лору-онкологу в диагностический центр.
- У нас сегодня по нормативам должно быть около сорока онкологов, не считая головного онкологического учреждения. А по факту занято менее восьми ставок, - говорит Александр КРАВЧЕНКО. - Министерство здравоохранения пытается изменить ситуацию, создаются межрайонные центры ранней диагностики злокачественных опухолей. Обсуждается программа привлечения молодых специалистов и, безусловно, надеемся на наш медицинский институт, который позволит нам через 2-3 года получить определенный кадровый поток. А потом этому кадровому потоку еще надо будет набить руку. Где - тоже большой вопрос. Строительство онкоцентра займет, по меньшей мере, три года. Но ему, строительству, еще надо начаться.
В 2014 году в Калининграде прошел Онкологический форум. Тогда главный внештатный онколог области, директор мединститута БФУ им. Канта Сергей КОРЕНЕВ огласил прогноз Всемирной организации здравоохранения:
«Мир ждёт «эпидемия» рака», обвинив в этом цивилизацию.
А еще звучали фразы, что сегодня рак - уже не приговор. Это говорили те, кто ежедневно и ежечасно приговаривают обреченных калининградцев к долгой и мучительной борьбе с болезнью. Не думая о том, что сегодня беда постучалась в мою дверь, а завтра… Перед чьей дверью она окажется завтра?
Майя БЛИНОВА
