В Калининградской области побывали руководители НИИ онкологии им. Н.Н. Петрова из Санкт-Петербурга. Помимо того, что специалисты НИИ обследовали полторы сотни женщин на предмет наличия онкозаболеваний молочных желез, в стенах правительства региона состоялось долгожданное подписание соглашения о сотрудничестве.
Для нашей области это мероприятие можно назвать революционным прорывом. Ведь только за время обследования четырем калининградкам был поставлен неутешительный диагноз. С одной стороны.
С другой – им повезло в том, что уже на следующей неделе эти женщины смогут начать обследование и лечение в Санкт-Петербурге. Более того, руководство НИИ пообещало минимизировать их расходы в части платного обследования.
Действительно повезло. Остальным же калининградцам, которые проходили, проходят и будут проходить там дообследование, придется платить.
Сколько и не ожидаются ли перемены в оказании платных услуг, корреспондент «Нового каравана» узнала у главного врача НИИ онкологии им. Н.Н. Петрова Андрея Карицкого, директора того же НИИ профессора Алексея Беляева и главврача калининградского онкоцентра Александра Кравченко.
ВACK IN USSR
Как лечиться? Бесплатно или за деньги? А ведь еще не так давно этот вопрос вообще не стоял. Союз Советских Социалистических Республик гордился самой бесплатной в мире и самой лучшей системой здравоохранения.
- С молоком матери мы впитали миф о бесплатной медицине. Медицина бесплатной не бывает, - считает Андрей Карицкий. - Она может быть бесплатной для гражданина, для пациента, для больного. Это значит, что за него кто-то должен заплатить. Вся медицина платная и очень дорогая, все зависит от того, кто за это заплатит.
Если за это заплатит власть региона, мы с удовольствием их возьмем. Если заплатит российское правительство, мы поступим так же. Если это будет грант – не откажемся. А бесплатно, это значит, за наш счет. Мы пока к этому не готовы.
- Во время подписания Соглашения я озвучил два момента, - рассказывает Алексей Беляев. - Один о том, что у нас нет возможности оплатить обследования в амбулаторном режиме по ОМС. Мы работаем в жестком режиме, потому что в целом онкологическая обстановка очень напряжена. В нашем институте существует очередь.
Мы очень хотим, чтобы она была не более 2-3 недель, как в нормативе. Но в этой очереди находятся люди, уже полностью обследованные. Они госпитализируются, и у кого-то в этот же день, а у кого-то на следующий начинается лечение. И если есть возможность выписать пациента пораньше и освободить койку, мы это делаем и тут же госпитализируем следующего по очереди. У нас 405 коек, а больных около шестисот. Но больной должен быть обследован.
У нас нет источника финансирования на обследование. Но мы к этому идем. И этот момент так же был озвучен перед губернатором.
Взять сегодняшнюю пациентку, у которой обнаружился рак молочной железы. Мы можем бесплатно взять у нее материал для биопсии, - продолжает профессор Беляев. - Но все остальное, к сожалению… Сделать гистологию – 3-5 тысяч рублей, гистохимия – тысяч 20. МРТ с контрастированием надо сделать? Надо! Около 12 тысяч. В среднем на обследование уходит до 50 тысяч рублей. Где их взять? Разово – возможно, но постоянно не может быть системой.
Для тех калининградок, у которых мы во время акции выявили рак молочной железы, мы попробуем минимизировать расходы. Но для всех это невозможно.
Поскольку мы беремся курировать регион, мы будем вести переговоры о том, чтобы обследование калининградцев оплачивалось из калининградского фонда ОМС. Но пока такой возможности нет.
ЗДОРОВЬЕ НЕ КУПИШЬ?
Еще одна проблема, с которой сталкиваются наши земляки, причем не только в Санкт-Петербурге, но и в других онкоклиниках России, - результаты проведенных в области обследований и анализов, не учитываются. Приходится все походить заново, платно, и есть существенная разница по стоимости одного и того же обследования у нас, и, скажем, в НИИ онкологии в Санкт-Петербурге.
- Любой специалист нашего института, принимающий решение о воздействии на пациента препарата, чрезвычайно опасного для его жизни, несет персональную ответственность за это, - поясняет Андрей Карицкий. - Хирург принимает решение об объеме оперативного вмешательства, а в онкологии они самые большие и мощные. Радиолог вообще облучает дозой, которая на сегодняшний день на грани. Химиотерапевт назначает яды, первые производные которых вообще были от боевых отравляющих веществ.
И каждый должен принять решение, взять на свою совесть. А для этого ему нужны объективные данные. Он абсолютно уверен в том, что специалист, с которым он бок о бок проработал долгое время, распишет назначаемое лечение так как положено.
Например, опухоль прорастает в сосуды или нет? Если не прорастает, значит, лучевую терапию проводить можно. Если прорастает, то лучевая терапия может закончиться летальным исходом. Заключение об этом он получает от человека, которому абсолютно доверяет.
А тут пациент привозит из необъятных просторов нашей родины документ, подписанный неким Ивановым. Возможно, он потрясающий специалист в своей области и его заключению можно верить. Возможно, он бездарь, неуч и охламон, который за деньги где-то получил диплом. А как это проверить, как узнать? Вы согласитесь лечиться, если ваше лечение будет основано на недостоверных сведениях?
Что касается патоморфологии, то специалистов в этой области меньше, чем космонавтов. Я отвечаю за свои слова. Это люди, которые на сегодняшний день ничем заменены быть не могут. Они десятилетиями смотрят в микроскоп и в их голове складываются картинки, которые знают только они. И только они могут передать свое заключение таким же удивительным людям, которые ставят диагноз, глядя в микроскоп.
И вдруг из какого-то отдаленного региона привозят некое заключение. Я думаю, что в пятидесяти процентах случаев оно не соответствует тому, что находят наши врачи. Вы согласитесь получать терапию по недостоверным сведениям?
- К счастью, теперь Калининградская область имеем курирующую организацию по онкологии, - вступает в разговор Александр Кравченко - Таких горе-Ивановых-Петровых-Сидоровых, которые пишут бумажки с сомнительными заключениями, здесь не так много. Мы сегодня с коллегами из Санкт-Петербурга проговаривали вопрос о том, что пока оформляется квота, мы посредством телемедицины (Интернета) будем отправлять результаты обследования в Санкт-Петербург.
Если их что-то не устраивает, они составят дефектный акт с указанием того, что именно их не устраивает. На оформление документов уходит от пяти до десяти дней. Этого достаточно для того, чтобы провести обследование заново.
И есть шанс, что со временем совместными усилиями еще в 21 веке мы получим нормальные заключения специалистов, которые обладают необходимой материально-технической базой. А с технологической базой в диагностической службе, например, в областной больнице проблем немного. И при первом приближении мы видели, что она не уступает многим федеральным центрам.
Мы сегодня работаем над тем, чтобы нагрузку уменьшить, а эффективность обследования в регионе повысить. Потому что обследование необходимо не только до лечения, не только для того, чтобы понять, можно облучать пациента или нет, но и для того, чтобы наблюдать за больным после лечения.
Я хочу, чтобы нас поняли правильно. Чтобы не случилось так, что завтра весь Калининград перестанет верить местным профессионалам, среди которых немало очень высоких, - поправляется Карицкий. - А на предложение обследоваться, ответит отказом. Предпочтет обследование в Санкт-Петербурге.
Существует телемедицина, которая дает возможность передавать информацию через защищенные каналы. Нужно лишь обучить людей одинаковым методикам владения тем или иным диагностическим оборудованием, а описывать в конечном итоге будут специалисты, которым ты доверяешь.
И второе. Камнем преткновения в этом случае всегда была патоморфология. Но на сегодняшний день существуют сканы. Самый простенький скан гистологических препаратов стоит 10 млн рублей. И такой скан в Калининградской области есть. Таким образом, возможность передавать патоморфологические изображения тоже есть.
То есть при правильной подготовке даже не морфологов, а лаборантов, которые правильно приготовят препарат, полученный в результате биопсии и передадут цифровое изображение нам, мы получим это изображение и опишем его так, чтобы бы не надо было делать два раза.
О ПОБОРАХ В ОНКОЛОГИИ
.jpg "Алексей БЕЛЯЕВ, директор НИИ им. Н.Н. Петрова")
Алексей Беляев: «Поборами у нас не занимаются»
Андрей Карицкий: «Мы действительно берем деньги за медицинские услуги»
Черный рынок онкологических услуг. К сожалению, понятие, известное почти каждому калининградцу. Есть отдельная плата за внеочередность госпитализации, за скорость получения результата, за попадание на прием к нужному специалисту, за квоты … Список бесконечен.
Уйдя от этого беспредела здесь, не столкнуться ли калининградцы с той же самой проблемой в НИИ онкологии им. Н.Н. Петрова в Санкт-Петербурге?
- Этим людям ничто не мешает найти меня, - отвечает главврач клиники Андрей Карицкий. - У меня нет секретаря. Мои двери всегда открыты и ничто не мешает зайти и рассказать мне об этом. Я заявляю: лечение в стационаре в институте им. Н.Н. Петрова проводится за счет федерального бюджета, либо обязательного медицинского страхования.
Если я как должностное лицо скажу, что с вас справедливо требуют деньги, я несу за это ответственность. Если я скажу, что это безобразие, я должен буду навести порядок. Для этого и существует администрация. Что мешает пользоваться этой администрацией, которая обязана следить за порядком.
Думается, что людям мешают собственные опасения, что разоблачение скажется на дальнейшем лечении, отношении медперсонала. Есть еще и такое понятие, как круговая порука.
- У нас круговой поруки нет, уверен директор НИИ Алексей Беляев. - Если единичные случаи происходят и я узнаю об этом, я с этим борюсь. Ко мне на стол иногда попадают заявления от пациентов, где они жалуются на то, что пришлось заплатить, скажем, госпитализацию вне очереди. Вызываю заведующего отделением, интересуюсь, есть ли очереди. Очередей нет.
Ожидание 2-3 недели не считается очередью, это норматив. Но если человеку нужно срочно, мы пытаемся решать этот вопрос, зачастую за счет того, что кто-то «отодвигается», если для него это не критично. Но это не финансовый вопрос. Возможно, кто-то где-то и берет, наверно, как и везде, но у нас такой системы нет. Поборами у нас не занимаются.
На нас достаточно часто жалуются, что мы действительно берем деньги. Мы берем их только в тех случаях, когда понимаем, что на жалобу, которая может за этим последовать, мы можем дать аргументированный и взвешенный ответ, - признается Андрей Карицкий. - Да, берем. Берем за медицинские услуги. В кассу, с чеком, с договором за моей подписью.
Услуг оказывается огромное количество, и случаются неточности. Приходит пациент и говорит, что сдавал два анализа. А заплатил за три. Проверяем и если это действительно так, сразу же возвращаем деньги.
Но заниматься поборами сегодня – это уже не интересно. Это хорошо было, наверно, когда мы по 8-9 месяцев не получали зарплату. Но тогда мы работали в другом месте, были заняты другим делом и каждый из нас ждал, что человек, которому ты помог, отблагодарит. В 90-е все выживали, как могли. Сегодня медицина федеральных учреждений существует на белую зарплату и за нее люди держаться.
Как бы ни стал нам ближе после подписания соглашения НИИ онкологии им. Н.Н. Петрова, действительных расходов можно избежать лишь в том случае. Когда на территории области появятся свои онкоклиники, оснащенные самым высокотехнологичным оборудованием. По словам врио губернатора Антона Алиханова, через год должно начаться строительство ПЭТ-центра, а уже в апреле 2017-го на Иванникова в здании онкодиспансера появится Центр женского здоровья.
Майя БЛИНОВА,
«Новый караван»
